Возвращаюсь вчера поздно вечером от подруги (как-никак праздник был). Ночь, улица, фонарь, аптека, «Пятёрочка». Смотрю, а к ограждению магазина собака привязана. Вокруг ни души. Магазин давно закрыт. На улице морозяка. Подхожу поближе к собаке. Она сидит такая безучастная. Морда в инее. Глаза грустные. Присела на корточки и спрашиваю её:
— Ты чья такая? А? Тебя бросили, да?
Собака молчит, морду от меня отвернула. Я пытаюсь погладить бедолагу.
— Тебя предал хозяин, потому что ты стала старая и больная, да?
— Не лезь мне в душу!
От неожиданного ответа я вскрикиваю, падаю на колени, оборачиваюсь и вижу мужчину, который выходит из-за угла, застегивая на ходу ширинку.
— Никто её не бросал. Просто я поссать отошел.
— О-о-о! Какая замечательная история! – ляпнула я, самая не зная зачем.
***
Я — врач. Работаю по вызовам. Иерусалим. Вызов к женщине 46 лет.
Приезжаю… Ошибочка небольшая, диспетчер напутал. Женщине не 46, а 106 лет! Бодрая старушка, в здравом уме и твердой памяти, что не часто встретишь в таком возрасте. Поскользнулась, упала, сильно расшибла ногу. Осматриваю, перелома вроде нет, предлагаю поехать в больницу, там рентген сделают. Рядом сын, 87 лет.
Бабушка отказывается:
— Ничего страшного, и так заживёт!
Сын настаивает.
И тут бабушка выдает… На иврите и русском вперемешку (русские — только маты). Мол, какого…х… мне туда ехать! Здорова я!
Я, улыбаясь, говорю ей:
— До 120!
Улыбнулась:
— Вот, доктор меня понимает! Понял, сынок!
Прощаюсь, выхожу. У двери стоит еще один товарищ, лет так за 80 тоже: «Как там Мирьям?» В глазах-тревога.
— Понимаете, я ее бойфренд.
Отвечаю, что всё в порядке, ничего страшного.
И тут он мне задаёт вопрос, от которого я выпадаю в осадок:
— Скажите, доктор, а это не помешает ей вести интимную жизнь?
Так что всем желаю ДО 120! И чтоб были в здравом уме, и твёрдой памяти!
***
Будучи студентом, сожительствовал со своей будущей женой. Училась она в другом заведении, поэтому встречались, в основном, на выходных у меня в общежитии. Она готовила что-то для ещё не заматеревшего студента(первый курс, хуле), так и жили.
Как-то привезла она из дому колечко колбасы и положила в холодильник со словами:
— На выходных супчика сварю.
Но студенческая жизнь вносит свои коррективы, и уже ближе к выходным три здоровых организьма маялись, чем бы закусить богом посланную бутылочку. Я вспомнил про колбасу. Про то, как я её пытался порезать, без слёз вспомнить не могу, специальных ножей у нас не было, а тот, что был, наотрез отказался выполнять свою функцию. Кое-как, с помощью молотка, изуродовав нож мы расчленили это колечко.
Процесс закусывания напоминал сосание карамельки — кусок колбасы гонялся во рту и постепенно увлажняясь обгрызался-обсасывался до полного растворения. Как в том анекдоте: Мыши кололись, плакали, но продолжали есть кактус! Дёсны после этой колбасы заживали ещё дня три.
Приехавшая на выходные девушка поставила на плиту кастрюлю и:
— А где колбаса?
— А мы её съели!
— Как?! Сырую?!
— Что значит — сырую?!
Оказывается, колбаса была гостинцем от родственников из полесской деревушки, где она готовится для длительного хранения сыровяленой на чердаке, высыхая до каменного состояния, а потом её отваривают, а на бульоне варят суп.
***
Eдy дoмoй с корпоратива на маршрутном автобусе поздним вечером. Я не то чтoбы сильно пьяный был, но cвoю остановку проспал – вышел на следующей. Путь домой напрямик ведет чepeз темный парк. Прошел eгo пoчти дo конца, но выход на освещенную дорожку преграждает стена кустов полутораметровой высоты.
Замечаю в кустах проплешину и в пьяном угаре решаю с разгону перепрыгнуть кусты в этом месте. Разгоняюсь, прыгаю, задеваю ногами кусты, вылетаю на дорожку впepeд головой и падаю плашмя прямо перед девицей, которую я не заметил. Я не знал, что человек может так кричать на ультразвуке и так быстро бегать на каблуках.
– Теперь oнa может говорить, что перед нeй мужики штабелями падают.
***
Мама — майор милиции, старший следователь. У мамы — дочь 5 лет, которая все крушит, ломает, всех бьет. Дома игрушки с оторванными конечностями, ободранные обои, разбитые плафоны. В садике девочка всех бьет и ее привязывают к стулу. Управы на девочку нет. У психиатров мнения разделились. Местные испуганно заявляют: здорова, но… А краевые психиатры намекают на шизофрению. Мама в отчаянии.
Остается добавить: Мама — член Партии. В стране Перестройка и Хлопковое дело.
Так вот, по Хлопковому делу набирают следственную бригаду со всего Советского СОЮЗА. И в бригаду попадают преданные партийцы, колеблющиеся вместе с курсом Партии. И попадает в список эта мама. Возражений никто не слушает. (Иначе — партбилет на стол и вон из органов).
Это мне мама потом рассказала. Что делать? Бабушка — не помню куда делась. И договорилась мама со своим сослуживцем холостяком подполковником из следствия, чтобы он приглядел за дочерью и пожил в их квартире. Кстати, я знал этого подполковника очень хорошо. В очках с золотой оправой. Университетское образование. Интеллигентный человек с мягким голосом. Умница. Таких ментов в кино не показывают. Он никогда не матерился. Много читал и т.д. Только он и смог согласиться на то, чтобы полгода просидеть с таким ребенком.
Полгода они безвылазно мотались по Узбекистану и Москве. Она звонила на работу этому подполковнику, интересовалась. Он тихим интеллигентным голосом отвечал, что все нормально, мол, работай, не беспокойся. Но материнское сердце разрывалось на части. Ну, не может быть все нормально.
Дело в том, что тогда печатали уголовные дела на стареньких машинках. И при ней подполковник принес машинку в ее квартиру и сказал, что будет после работы печатать их, одновременно приглядывая за ребенком. Майорша в ужасе ему рассказала, что она так пробовала, но дочь порвала несколько дел и потом ей пришлось все восстанавливать. (Уголовное дело-это самая большая ценность для ментов. За утерю материалов можно вылететь из органов).
И вот сидит она у меня, пьет коньяк и рассказывает.
Приехала она с командировки и с нехорошими предчувствиями открывает квартиру с опаской и ожидает увидеть разгром и плачущего свихнувшегося напрочь подполковника с фингалом под глазом и облитого акварельными красками.
В квартире-идеальный мужской солдафонский порядок. Одежда вся аккуратно висит на вешалке. Из комнаты доносится стук печатной машинки. Она на цыпочках прошла прихожую. Сидит подполковник с грудой уголовных дел и печатает. Дочки нигде не видно. У нее чуть разрыв сердца не случился (она вела дела об убийствах и знала, что иногда нормальные люди просто так могут убить. Вот она и подумала, что подполковник убил дочку, а труп запрятал. Или дочку запрятал в психушку. ) Она его тихонько спросила, где дочка? Тот, не отрываясь, показал на маленькую комнату. Там сидела девочка и.. о, ужас, что-то рисовала.
Майорша ее тихонько позвала по имени. Та, увидев маму вышла из комнаты и.. сказала, обращаясь к подполковнику: «Товарищ подполковник, разрешите обратится к майору Смирных?» Тот, продолжая печатать, говорит: «Разрешаю, рядовая Смирных» . Девочка, делает разворот через левое плечо, строевым шагом подходит к маме, обнимает ее и говорит «Мамочка, я так соскучилась». И мама -майор милиции упала на пол и рыдала и смеялась и пила водку стаканами с этим подполковником. И при этом она считала, что это дурной сон и она еще не приехала домой.
Когда же дочка в разговоре спросила » Товарищ подполковник, разрешите сходить на горшок», тот не отвлекаясь от беседы и закуски, сказал: «Разрешаю, рядовая Смирных» и только после этого дочка, развернувшись через левое плечо ушла в туалет, то мама не выдержала. Она схватила дочку, кричала: «Что с тобой сделали? Он тебя бил?» Но дочка по взрослому ответила, что рукоприкладство запрещено, статья УК такая-то.
Подполковник ушел. А мама девочку повела в садик на следующий день. Все воспитатели маме рассказывали, какая девочка умница. Днем спит. Постель заправляет по-солдатски, ни одной складочки. Детям помогает одеваться. И твердой рукой навела порядок и дети ее слушают…
Мама неделю терпела и решила зайти ко мне, чтобы рассказать об этом. Я не верил своим ушам. И когда мама жалобно меня спросила:» Доктор, это не болезнь? Может ее психиатрам показать. Краевым?» Я не знал, что ответить так растерялся Потом девочка хорошо училась в школе. Потом в институте , ну и далее неплохо вышла замуж.
***
У моей мамы на районе завелась оригинальная бригада гаишников. Мы ее между собой называем «Совесть пешехода». Я от нее тоже как-то пострадала: бегу как-то через дорогу…. эээ… немножко не по переходу… и тут сбоку доносится усиленное динамиком, тоскливое и заунывное, как вой Кентервильского привидения:
— Женщина! Женщина, ну неужели вам не стыдно! Как вам не стыдно бегать через дорогу! А вдруг вас кто-нибудь собьет! А вдруг из-за вас ДТП случится? Вы что, в школе не учили правила дорожного движения?!
…В общем, добежать я добежала, но больше никогда там не бегала.
Через месяц сижу у мамы в гостях, лето, окна открыты, и вдруг из-за окна знакомые надрывные позывные:
— Мужчина! Мужчина в красной футболке! Да-да, вы! Вы что, зебру не видите? Вам так сложно пятьдесят метров пройти?
И ееееедет за ним. Меееедленно. И стыдииииит!
Я стою у окна и хихикаю с красными ушами. Да уж, лучше до зебры дойти!!!
И вот сегодня наступил апофеоз.
Стоим мы с мамой на остановке автобуса, и наблюдаем дивное: через перекресток бежит бабка, мало того что не по правилам, так еще и не по понятиям (я-то перебегаю дорогу, только если не мешаю водителям — корпоративная этика :)). Ибо мчится она зигзагом посреди потока и наискосок по перекрестку.
И тут из-за угла выворачивает, сияя красным и синим, как рождественская елка, Совесть Пешехода. И начинает проповедовать:
— Бабушка в белой шапке! Куда, куда вы бежите?!
Бабушка мало того что не прислушивается к трубному гласу, так еще отмахивается и вопит:
— Отстаньте, я опаздываю!
Добегает эта чемпионка до остановки, пытается поймать за бампер отъезжающую маршрутку, но та нахально выпускает ей в физиономию клуб дыма и уносится во тьму.
А Совесть Пешехода тем временем неторопливо так причаливает за остановкой. И стоит.
Бабка плюет вслед маршрутке и мчится к гаишникам.
— Вы видели, а?! Вот гады! А я ж так опаздываю! ПОДВЕЗИТЕ МЕНЯ!
Гаишник выходит. Услужливо открывает бабке заднюю дверцу и кивает в салон. Бабка радостно туда вбуравливается. Замерзший народ на остановке, естественно, начинает возмущаться: мало того, что бабка шухеру на дороге навела, так сейчас ее еще и подвезут!
И тут гаишная машина, не двигаясь с места, начинает дрожать и вопить.
Оказывается, они там двери заблокировали и бабку ШТРАФУЮТ!
Совесть — она жуткая штука, оказывается!
ЛАВРОВЫЙ ЛИСТ В ПОМОЩЬ 