Мама.

Наверное, в глазах Кати отразились все чувства, которые она испытала при виде нежданной гостьи, потому что женщина перестала улыбаться и сникла. А на что она рассчитывала? Что Катя обрадуется и бросится к ней?
Раньше она была красивой, но сейчас выглядела уставшей, да и чёрный цвет совсем не шёл ей и прибавлял возраст. Сколько ей? бабушка говорила, что она родила Катю в девятнадцать. А Кате уже двадцать. Значит, ей тридцать девять. Кате она показалась намного старше. Потрепала её жизнь.
– Здравствуй, дочка, – сказала женщина. – Какая ты уже взрослая. Просто красавица. Бабушка сказала, что у тебя есть молодой человек.
Катя с упрёком посмотрела на бабушку. Уже успела растрепать про неё. Та виновато опустила глаза. Женщина подалась к Кате, но та отступила назад, и гостья застыла на месте, не зная, что делать. А Кате хотелось убежать, не видеть эту женщину никогда. Слишком много обид и горестей всколыхнул её приход в ней.
– Ты зачем пришла? – спросила она, вздёрнув острый подбородок. В голосе Кати прозвучала боль, ненависть и гнев. Именно это она испытывала сейчас к матери.
– Вернулась вот. У тебя скоро день рождения, – добавила мать более уверенно и снова попыталась улыбнуться. Но наткнулась на колючий Катин взгляд, и уголки тонких губ опустились.
– Через две недели. Не слишком поздно вспомнила? А чего раньше не приезжала? Не позвонила ни разу? – допытывалась Катя, словно примериваясь, как побольнее уколоть мать, показать, насколько она не рада ей.
– Катя, ты забыла? Она деньги присылала, – виновато напомнила бабушка.
– Как же, помню. Целую тысячу! Мы на них покупали макароны, крупу, и гречку, чтобы надолго хватило. До следующего дня рождения. Зачем приехала? Могла бы снова перевести деньги на карту. Или на этот раз денег не будет? Ты явилась сама, решила таким образом облагодетельствовать нас, – Катя хмыкнула, но взгляд, обращённый на мать, остался настороженно-колючим.
– Не нужна мне твоя тысяча. И ты не нужна. Не приходи на мой день рождения. Посмотрела на меня? Можешь уходить туда, откуда пришла.
Но мать не двинулась с места.
– Когда я приходила из школы, бабушка мне радостно рассказывала, что ты звонила. Сочиняла, что ты передавала мне привет и обещала скоро приехать. Я, дурочка наивная, ждала. Но ты никогда не перезванивала. И я догадалась, что бабушка меня обманывала. Хотела, чтобы я думала, что ты помнишь обо мне и любишь. И я подыгрывала ей, чтобы не расстраивать. Вот так мы обманывали друг друга все эти годы, – с горечью сказала Катя.
– Я в школе врала подругам, что мама звонила, поздравила и прислала кучу денег на подарки. Что ты зарабатываешь на квартиру, скоро её купишь и приедешь за мной. И сама в это верила. Слишком жестокой была правда, что ты просто бросила меня и не вспоминала.
– Я вспоминала… – сказала мать, но Катя перебила, продолжая рассказывать.
– После девятого класса я пошла в колледж, чтобы научиться шить и зарабатывать, помогать бабушке. Через год я уже шила платья и ночные рубашки её приятельницам. Они платили мне за это. Немного, но я ужасно гордилась. Вместо того чтобы бегать на танцы и гулять с парнями, я сидела вечерами за швейной машинкой…
– Прости меня, дочка, – произнесла робко мать.
– Не называй меня так! – взвизгнула Катя.
Казалось, даже хрустальные рюмки в серванте звякнули от возмущения.
– Так чего приехала? А, тебя выгнал твой любовник. Нашёл моложе. Так тебе и надо. Теперь ты знаешь, как чувствует себя человек, которого предают.
– Катя, – укоризненно сказала бабушка.

Читай продолжение на следующей странице