Городская, образованная, красавица… — Он остановился, уставился в окно невидящим взглядом. — А она, оказывается, просто мужа искала. Чтоб ребенка прикрыть.
Анна Михайловна прижала руки ко рту, в глазах защипало. Сын сидел, ссутулившись, будто придавленный невидимой тяжестью.
— Господи, Сереженька… Как же так? А может, ошибка какая? Анализы перепутали?
— Нет, мам. — Он поднял на нее воспаленные глаза. — Я три раза пересдавал. И Татьяна… — голос его сорвался. — Она даже не стала отпираться.
Знаешь, что сказала?
«Прости, так получилось. Я не хотела тебя обманывать, просто все как-то само…»
Он резко встал, заметался по комнате, натыкаясь на стулья.
— Само! Два года водить за нос — это у нее «само»! А знаешь, что еще она выдала? — Сергей остановился, криво усмехнулся. — Развод уже оформили, быстро, без споров.
Так она мне на прощание говорит: «Не жалею ни о чем. Ты хороший, заботливый. Мишке повезло, что именно ты его растил».
Он с силой ударил кулаком по стене. Костяшки пальцев побелели.
— А тот хл..ыщ, биологический папаша… Она ему сразу сказала, когда узнала про беременность.
А он только рассмеялся. Мол, да ты что, какие дети? Мне и без этого проблем хватает.
Сергей обернулся к матери, и она ужаснулась выражению его лица — столько в нем было боли и горечи.
— Вот так, мама. Ей мужик был нужен. Надежный, положительный. Чтоб ребенка признал, на ноги поставил. А любовь… Какая там любовь.
Анна Михайловна смотрела на сына — и сердце ее обливалось кровью.
Постарел, осунулся. В черных волосах серебрится седина. А ведь всего тридцать два…
— Я домой хочу, мам, — вдруг тихо сказал Сергей. — В деревню. Не могу здесь больше. Все напоминает… Да и пустое это все — город, карьера. Ради чего? Ради кого?
Он опустился рядом с матерью, уткнулся лицом ей в колени — как в детстве.
— Поеду с тобой. Только документы соберу, вещи… Хочу забыть все это как страшный сон.
Через неделю они вернулись в деревню.
Сергей молчал всю дорогу, глядя в окно автобуса невидящим взглядом. А когда вышли на знакомой остановке, вдруг глубоко вдохнул морозный воздух и слабо улыбнулся:
— Хорошо-то как… Тихо.
— Сережа? — раздался вдруг звонкий голос. — Неужели ты?
На крыльце ветеринарной станции стояла Алина — в белом халате, накинутом на плечи пуховике. Сергей вздрогнул, обернулся.
— Алинка? А ты… ты здесь?
— А где ж мне быть? — она рассмеялась. — Я после института сюда вернулась. На ферме работаю.
Анна Михайловна с интересом наблюдала за ними. Как похожи их улыбки — чуть растерянные, светлые. Как переглядываются украдкой — будто школьники на переменке.
— Помнишь, как вы в десятом классе спектакль ставили? — вдруг сказала она. — «Ромео и Джульетту»?
Алина зарделась, опустила глаза.
Мужу очень нравилась моя сестра 