Не прошло. Через полгода он начал отрезать меня от друзей: каждая прогулка заканчивалась скандалом. Со временем я сама начала отказываться.
Он не разрешал мне готовить: мог просто выкинуть овощи, которые я нарезала, потому что я «нарезала их неправильно».
Мы жили с его братом в квартире. Но это не мешало ему, когда брат уже спит, кричать на меня на кухне и приставлять нож к горлу. Он говорил, что я неправильная, что надо всё делать по-другому.
Это длилось циклами и после «кризиса» всё на пару-тройку недель налаживалось. Но я становилась призраком: сократила свои социальные связи.
Я уже не просто не ходила гулять с друзьями. Я даже звонки сбрасывала.
И конечно же, я не смогла смириться и начала бунтовать.
На почве моего недовольства мы сильно поссорились, он толкнул меня и я упала на левую руку. Почувствовала адскую боль, кричала и плакала. Он схватил меня прямо за эту руку и силой потащил к раковине. Включил ледяную воду и держал мою руку в ней, с криками «Не ори, блять. А то получишь ещё!». Потом наложил шину и повёз в травмпункт. Ехал агрессивно. Я чувствовала этой рукой каждую кочку и тихо плакала от чувства страха и безысходности.
Тем временем, наши отношения как-то приобретали более серьезный градус: он начал делать ремонт в моей квартире, то есть делать меня ещё более обязанной ему. Я ничего не решала. Просто как-то старалась выжить. После нашего переезда от брата он совсем слетел с катушек.
Перелом ребра. Травмы фаланг пальцев (он выворачивал их, либо кусал с такой силой, что до сих пор где-то можно различить следы от зубов).
Разорванная ушная перепонка — ударил ладонями по голове с двух сторон.
В это время происходит декриминализация домашнего насилия. Он улыбается и говорит «ну что, теперь тебя точно никто не спасёт». Он не давал мне устроиться на работу, чтобы я продолжала от него зависеть. Деньги у матери я просить не могла — там началась бы такая же история. Отцу я не могла ничего сказать, потому что боялась, что этот отбитый парень причинит ему вред.
Я боялась обратиться в полицию, соседи просто шутили, что мы там поубиваем друг друга, боялась попросить «поговорить» друзей-парней, потому что он реально мог их убить. Я не знала, что мне делать. Была в отчаянии.
Тем временем он начал при ссорах уничтожать то, что мне дорого: порвал всё содержимое моей коробочки с воспоминаниями, разбил телефон, графический планшет, порвал несколько моих холстов с работами. у меня часто случалась гипервентиляция лёгких и я просто падала и отключалась. Я вся была в синяках. Похудела так, что размер 2хs был мне велик.
Он постоянно лгал, манипулировал, не соблюдал договорённости и пытался внушить, что я ничего не понимаю, что мы договаривались не так/ не об этом. Старался делать так, чтобы я сомневалась в своих словах и мыслях.
Очередная ссора. Он закрыл меня на балконе в -20. Я была в халате и носках.
И последняя, самая дикая история.
Он побежал за мной в комнату. Я успела заскочить и повернуть замок. Но потом услышала шаги и резкий звук: он начал колотить дверь ножом.